Говорили. Кир вздохнул. Конечно, они говорили. Голос жуткого старика все еще звучал у него в ушах.

Вы все ненавидите магию. Только остальные ненавидят ее в других. А ты – еще и в себе.

Довериться Аэрис, рассказать ей всё, узнать, что же, интеграл побери, тут происходит!.. Было бы здорово. Если бы только он мог быть уверен, что он не один из тех самых… магиков. Кира передернуло от ужаса и отвращения. Как бы то ни было, рассказывать об этом никому не следовало.

– Где бы я мог их видеть? И вообще. С чего ты взяла, что я…

Девушка резко перебила его:

– Ох, не притворяйся только. Врать – особое искусство, на наших факультетах такому не учат. Вчера ты с Шерном куда-то ездил. Что там было? – в глазах Аэрис снова появилось то же выражение, что он увидел на видеофоне – беспокойство, забота, нежность, словно и не было сейчас на свете человека важнее, чем он, Кир. Он бы хотел еще долго стоять так и смотреть в эти невероятные глаза…

– Аэрис, ты что-то путаешь. Я вчера весь вечер провел дома. Знаешь, мне стало плохо на занятиях… Я даже чушь какую-то написал в тетради… Вот ментотерапевт и отправила домой…

Глаза девушки вмиг сузились, стали холодными, колючими. Кир понял, что сказал что-то не то.

– Ну что ж. Выбор у тебя был, – проговорила она и легко коснулась его шеи.

Стены коридора покачнулись, лицо Аэрис превратилось в размытое пятно с тремя кляксами – одной вишневой и двумя аквамариновыми, – а потом все вокруг стало черным…

Темно. Сыро. Комната небольшая (три на четыре метра, ровно). Тусклая лампочка под потолком. Судя по влажности, он где-то под землей. В подвале. Лежит на тонком матрасе, брошенном прямо на пол. Кир сел. Во рту странный солоноватый привкус. Его отравили… Был бы химиком – знал бы чем. Но пока достаточно того, что жив. Шею жгло до сих пор. Наверное, инъекция. В сонную артерию: надежно как банковский вклад.

Аэрис! Да как она могла? Впрочем, что он о ней знает?

Кир пошевелился. Что-то звякнуло. Ого! Вот это сюрприз. Он прикован к стене метровой железной цепью… За ногу. За кого его тут принимают? За человека, который с легкостью просочится сквозь стены подвала, если его хорошенько не привязать? Кажется Аэрис и те, кто с ней, шутить не намерены…

Он на всякий случай подергал цепь. Разумеется, безрезультатно. Только грохот поднял… Теперь они знают, что он пришел в себя. Кто такие «они» Кир не представлял, но не сомневался – в одиночку девушка это всё бы не провернула.

Долго ждать не пришлось. Тяжелая дверь открылась. В его камеру (а что, нужно называть вещи своими именами) вошла Аэрис. В руках – сумка-холодильник. Волосы цвета воронова крыла аккуратно уложены. Она успела сменить платье – это было коричневым. Немаркое – понял Кир, и в душе зашевелилось нехорошее предчувствие.

Сколько же он тут торчит? Часов на руке не было.

Аэрис подошла и села возле него. Молча постелила на пол полотенце и стала медленно доставать из сумки контейнеры с салатами и бутербродами.

– Мы плохо начали, Кир… Тебе, наверное, трудно поверить, но я не враг.

– Ну-ну, и сюда ты меня упаковала исключительно по дружбе, – чтобы прозвучало правильно, нужно было иронично смотреть в глаза красавице, но в животе урчало от голода, а взгляд самопроизвольно падал на бутерброды, так что получилось неубедительно.

– У меня не было выбора. И времени. Ты не представляешь, во что ты ввязался.

Голос Аэрис звучал кротко, да и сама она – в скромном платье, на полу выглядела очень трогательно. И, даже зная, на что способна эта красавица, Кир хотел ей верить. Она подвинула к нему ложку:

– Ты ешь… Тебе сейчас нужно.

– Там тоже отрава какая-нибудь?

– Зачем ты так, Кир, – с упреком сказала она, и он почувствовал себя негодяем, который черт знает в чем упрекает невинную девушку. Да, похоже, в тех неведомых местах, где учат врать, она преподает! – Это был транквилизатор. Он безопасен. Но чтобы восстановиться после сна, нужна еда. Так что ешь. А я пока расскажу тебе одну историю…

Принимать что-то от похитительницы не хотелось, но голод был невыносимым. Кир помедлил и взял бутерброд. Предложенную ложку демонстративно проигнорировал. Так себе компромисс…

– Знаешь Заста Свентра? Учится у нас в Академии, но на биологическом.

Свентр… Что-то знакомое. Кир на всякий случай кивнул.

– Три месяца назад у него умерла мать. Она переехала в столицу из далекой деревеньки и не смогла привыкнуть к большому городу. Каждый вечер она садилась в мобиль и уезжала за город. Гуляла. И однажды не вернулась… Ее нашли быстро. Сначала мобиль – по навигатору, а потом невдалеке – и ее. У нее остановилось сердце.

– Искусственное? – догадался Кир.

– Я знала, что ты поймешь, – кивнула Аэрис. – Да. В больнице все проверили. Оно было исправно. Совершенно исправно.

История грустная и, скорее всего, правдивая… Но чем может помочь он, Кир?

– Я понимаю. И сочувствую… – а что тут еще скажешь?

– Магики – чудовища. Чтобы убить человека, им даже не нужно делать чего-то особенного. Просто оказаться рядом. И всё. У моей мамы искусственное сердце, я не хочу ее потерять, – снова слезы в глазах и, кажется, на этот раз искрение. – Только подумай, несколько магиков в городе – это же катастрофа!

Киру хотелось сказать что-то ободряющее, но нужные слова не находились.

– Переход между мирами существует. Что бы там ни говорили о разделении – оно не окончательное. И до тех пор, пока есть эта связь, мы все в опасности. Представь, что там появляется какой-нибудь сумасшедший и перебирается к нам. И уничтожает здесь всё – просто потому что он это может!

Кир представил. Картинка получилась совсем паршивая…

Аэрис продолжала:

– Нужно найти переход и уничтожить его. Закрыть раз и навсегда. Только его скрывают и охраняют… Мы ищем уже несколько лет!

Да тут целый заговор с подпольщиками! Во что же его угораздило вляпаться?

– «Мы» – это кто? – он сначала задал вопрос, а потом понял, что знать ответ совсем не хочет. Если эти благородные радетели о безопасном мире запросто сажают людей на цепь, кто знает, как далеко они зайдут во имя конспирации.

– Те, кому не все равно… – такой ответ его вполне устраивал. – Кир, сейчас миру можешь помочь только ты! Шерн и те, кто за ним стоит, играют в опасную игру.

– Да чем я могу помочь?!

– После этой истории со стихами Шерн возил тебя на встречу с магиком, – сказала она уверенно. – Ты был рядом с переходом. Просто скажи точное место. И ты предотвратишь большую беду.

– Послушай, но было темно. Мы петляли… Лес… Да я понятия не имею!

Аэрис улыбнулась – грустной, понимающей улыбкой.

– Я просила тебя не врать, Кир, – она смотрела в его глаза с неподдельной нежностью. – Жаль, что ты не хочешь дружить. Ты всегда мне казался очень милым мальчиком.

Она встала и вышла. И Киру стало по-настоящему страшно. Сумка-холодильник осталась в камере. Он внимательно осмотрел ее содержимое: легкие пластиковые контейнеры, пластиковая же ложка… Ничего такого, чем можно повредить железную цепь.

Он вытянулся на жестком матрасе, закрыл глаза, чтобы лучше думалось. Выход должен быть, хоть какой-то но должен… Так, в тишине Кир пролежал несколько минут. Двигаться совершенно не хотелось. Никаких толковых мыслей в голову не приходило. Даже бестолковые почему-то ее покинули.

А потом он услышал отрывок разговора. Первый голос он сразу узнал и сразу же понял, что звучит он не рядом, а в одной из соседних комнат:

– …достань из него эту информацию… любым способом!

– Аэрис! А вдруг он и правда не знает… – и этот голос был знаком. Более того, Кир слышал его совсем недавно.

Разбираться, откуда появилась странная способность слышать сквозь стены, было некогда. Не открывая глаз, Кир попытался сосредоточиться на разговоре. Реплики стали четче, голоса – громче.

– Не будь дурой! Ты его личное дело читала? Он спец по спортивному ориентированию, на глазок определяет расстояние, углы поворота и даже, говорят, скорость ветра… Не знать дорогу он может в одном случае – если его везли без сознания.